Когда были первые имена - я писал очень откровенно и находил целые потоки чувств, эмоций и слов. душа буквально рвалась на части. Ах, ушел, ах, снова рядом, ах, вместе, ах... не навсегда.
Да. Здорово. Искренность выражение мысли - это хорошо. Это реальное подспорье для "страдающей личности" (в меру самой меры, конечно же). Однако. Когда ушел из жизни И. я вдруг понял, что больше не могу слушать эти грустные песни, ждать или тосковать слишком долго, все кажется чепухой. Одной сплошной чепухой. Все те слезы/слова/страдания, что были раньше. Мысль появилась, уже писал об этом, что покуда человек кричит - есть шанс на спасение. Он жив. Даже если он уходит и хлопает дверью - он жив. Плохо, когда приходит полнейшая пустота молчания, причем далеко не того, которое звучит обычно глубоко в душе, а обычная, человеческая. Вот тогда уже нельзя жить как прежде, нельзя что-то уже изменить. Единственное, что ты можешь встать и идти дальше.

Надо что-то придумать, может быть. Какие-то участки сейчас сдавлены в напряжении, энергия активности, которая требует выхода. Мягко спустить тормоза и позволить вздохнуть полной грудью. Жизнь идет. И это здорово.
жить мон шер.