Ушла. Он закрыл за ней дверь. Прошел на кухню. Включил чайник. Ужасно хотелось кофе. Остановился у окна, провожая взглядом. Её легкую походку, летящий шаг. Улыбнулся – вспомнил своё удивление, когда первый обратил внимание, что у неё вечно поднимается маленький хохолок из волос. Отчего-то кольнуло в груди.
Две ложки сахара и ложка обычного растворимого кофе. Как и обычно – день начинался и заканчивался одинаково. Никакого бодрящего эффекта. Ему нравился только сам вкус – жестко-приторный, от которого, казалось, становились грубее раны внутри. Хотелось жить. По утрам и перед сном, чтобы это утро снова наступило. Хмыкнул. Чуть подкрашенный оттенками кофе, поднимался «туман» над чашкой. Раньше в детстве он верил, что если долго смотреть в мерно качающуюся водную гладь, станут известны все тайны. Привычка осталась, а тайн нет.
читать дальшеПеревел взгляд на окно. Машины лениво ползли куда-то по своим делам. Все, что могло остаться от неё воспоминанием, смыло дождем. Провел рукой по холодному стеклу. Нежно, словно бы мог дотянуться до оставленного ею следа.
Следов не осталось. На пальцах влага осеннего дождя. Кофе дымилось в чашке, а он все так же смотрел, позабыв обо всем на свете.
Скажи… Ведь так просто тебе сказать. За столько лет ты слышала мои признания десятки раз. Смеялась. Думала, что шучу, ерошила волосы. Маленький нескладный мальчишка, стоящий перед своей сестрой, с ромашкой в крепко зажатых кулачках. Это тебе. Я… Люблю тебя! Выпалил. На одном дыхании и затаившись, смотрел в твои глаза. Ты рассмеялась и ласково потрепала по щеке. Я тоже люблю тебя, братик. Обняла.
Эти объятия он запомнил хорошо. Она пахла весной. Чувство бескрайнего синего неба. Полевых трав. Сестра была немного постарше, и все летние вечера проводила в бесконечных прогулках с соседскими девчонками. Мальчик украдкой следил за ними, стараясь не попадаться на глаза. Смеялись. Дразнили, что уведут в лес и там оставят. Было страшно, но желание увидеть её заставляло идти снова и снова. Увидеть. Немного. Ещё. Не дома, насладиться ещё и ещё каждым мгновением. Он тогда не знал подходящих слов, чтобы хоть как-то описать это. Тогда было только чувство – хочется быть рядом. Рядом и всё. Каждую минуту. От объятий первого признания остался запах весны. Чуть слышный звук ломающегося стебелька ромашки. Сухой звук сломанного .
Сердце кольнуло ещё раз, сильнее. Стало трудно дышать. Пальцы задрожали. Кофе расплескалось на пол. Сел. Надо успокоиться. Вдох и глубокий выдох. Ах… Больно. Изнутри тонкими иголками пронзает, не спрятаться.
Он сидел, держась за грудь, стараясь успокоить совершенно здоровое сердце. Сама боль была настоящая, а остальное, как сказал врач, твои мысли. Успокойся и все пройдет. Хочешь или нет, тебе придется. Если хочешь жить. Все болезни от нервов, слышал такое? Вот и у тебя. Нервы. Живи спокойней и все будет хорошо.
Парень закусил губу, стараясь не застонать. Зажмурил глаза – в голове отзвуком отдавал набат воспоминаний. Ещё один шаг и из пучины можно не вернуться. Нельзя. Нельзя! Терпи! Только не кричи. Терпи! Господи! Это просто нервы. Просто нервы. Совсем чуть-чуть. Всего лишь девчонка, старшая сестра. Далекая, как звезды. Всего-то старая забияка – всё норовила ухватить нос в «картошку».
Рассмеялся от мыслей. Всегда себя уговаривает. Даже верит. Ругать пытался, забыть. Ссорился и хлопал дверью… А она все так же смотрела вслед своими зелеными глазами. Чуть печально и насмешливо. Глаза заставляли сердце биться чаще, а порой броситься, закрыв свои, и чтобы в красной пульсирующей боли ничего не осталось. Уничтожить все происходящее. Не открыть больше никогда – забрать воспоминания в них самих, оборвать круг.

Боль прошла. Он сидел и тяжело дышал. Посмотрел на часы. Скоро придут клиенты. Молодая парочка. Он и она. Будущие молодожены. Им хочется, чтобы их свадебную книгу украшала не просто фотография с ЗАГСа, а едва ли не икона их будущей семейно жизни. Усмешка. Злость. Усталая, ноющая злость за собственную слабость. Хочешь – будет. Я видел ваши глаза. Я сделаю ваш портрет.
Встал, поправил расстегнутую рубашку. Медленно собрал пуговицы, застегивая их в ряд. Вылил кофе. Плеснул холодной воды на руки и пригоршней бросил в лицо. Жизнь продолжается, а вода смоет ненужное. К тому же, так не видно, роса это или слезы.

Здравствуйте, проходите. Да. Конечно. Вот сюда, Костя, проходи. А вот здесь Юленька… садись. Вот это место. Да, ничего. Это маленький мостик между вами. Конечно. Что вы… Мне именно так оно видится. Ведь вы пришли именно за этим, правда? За тем, как вижу я. Сейчас я сделаю несколько таких кадров, хорошо? Пускай это символизирует, что вы нашли друг друга в этих серых буднях. Вы ведь в парке познакомились? Хорошо. Да, вот сюда. Чуть-чуть отодвинься. Хорошо. Ещё немного. Хорошо. …Потом мы попробуем ещё несколько. Да, Костя, разумеется.

Он оставит только один кадр у себя в альбоме. Когда в последний момент сместил объектив от центра сидящей пары. На черной резной скамье сидела, сложив руки на коленях, одинокая девушка в белоснежном платье. Стук затвора вторил эху сломанного двумя детьми цветка.

Глаза почти никогда не лгут.